Вот и сентябрь, милая. Страх замерзнуть без тебя забирается под пальто и сжимает горло связанным тобой шарфом. Невозможно тёплым и мягким раньше и совершенно холодным, почти чужим сейчас. Мне просто необходимо уловить твой запах и ускользающий силуэт: я патрулирую улицу за улицей, я впиваюсь глазами в ни в чем не повинных людей, я призываю к ответу эту осень и каждого человека, что разделяет меня с тобой.
Я ищу. Я ищу вчерашний день. Он прошёл, родная моя. Невыносимая моя. Он прошел?
Пожалуйста, вернись с первыми листьями, линяющими в тоску, и сними этот затянутый петлей шарф с моего сердца.
Я ищу. Я ищу вчерашний день. Он прошёл, родная моя. Невыносимая моя. Он прошел?
Пожалуйста, вернись с первыми листьями, линяющими в тоску, и сними этот затянутый петлей шарф с моего сердца.
Мой позвоночник — 11 лезвий и 8 жал,
Ты ушла — я ни словом не возражал —
Лишь ладонь разжал,
Когда стало тесно.
Мне говорили: в глазах тех не сыщешь дна, пропадешь и не вынырнешь — и погубит тебя она, и беда с тобой приключится.
Вот он я, кто ранил, а после смиренно ждал.
Оголенный провод, пустая комната и кинжал —
Я цветы наши срезал и больше их не сажал —
Без тебя я пустое место.
Что любовь — это дар, книги, конечно, лгут: тысячи брошенок ищут твой стылый след, но когда ты заносишь над ними свои слова — сердце за сердцем падает в талый снег. Падает, угасая. Я стою ближе всех, обожженная и босая, прикрывая подолом кусочек живой земли.
Боль повсюду, куда бы я ни бежал,
Мое сердце никто так не обнажал -
Я бы вырвал его, похоронил, сбежал,
Но за мною тень твоя следует, как невеста.